- Имеется в виду, конечно, поэма « ЛУКА МУДИЩЕВ » (текст этой классики (а это и « Лука Мудищев », и небезызвестный матерный « Евгений Онегин ».
- А в памяти народной навечно остались « Лука Мудищев » (хотя некоторые похабщину, неумело подделанную под строфу « Евгения Онегина ».
- По мотивам произведения А.С. Пушкина " Евгений Онегин " текст читает Олег Даль авторство произведения приписывают как самому А.
- Трахтенберг Роман: Евгений Онегин. Лука Мудищев. Фелиста. Если кто то слышал переделанного Онегина, тому описание не нужно.
- Роман Трахтенберг Сказки. Басни. Поэмы. Стихи. Евгений Онегин. Роман Трахтенберг - 01 - Лука Мудищев 2006. Роман Трахтенберг Сказки. Басни.
«ТАКОГО НЕ ЗНАЕТ НИ ОДНА ЛИТЕРАТУРА…». Словарь Брокгауза и Ефрона. Исполнилось 230 лет со дня трагической гибели любимца Пушкина, светоча российской поэзии и просто хорошего человека Ивана Баркова. Встанем. Помолчим.
Вспомним. У меня к Баркову -- отношение, можно сказать, очень личное. Когда-то, в студенческие годы, в самый разгар застоя, мы с друзьями, «сев на хазу», самозабвенно записывали на кассеты и катушки фривольные стихи и поэмы Баркова. Писали старательно, на разные голоса, со всякими эффектами, достигаемыми домашними средствами, -- звуками спускаемой в унитаз воды, звоном бьющегося стекла и прочими замечательными шумами.
Сколько мы, студенты Московского института стали и сплавов, мучились, достигая совершенства интонаций, правдивости диалогов, необходимой былинной размеренности речи! Зато потом с «мастер-кассеты» переписывали всем желающим. Желающих было не счесть.
А переписывали бесплатно. Не за деньги работали. За идею. Что поделаешь, романтики были, не то что нынешние.
Баркова цитировали больше, чем даже Пушкина, каковой, впрочем, и сам от матерных барковских поэм млел и вельми хохотал. История донесла до нас фразу Александра Сергеевича, сказанную им некоему молодому человеку: «Как! Мой друг, вы не знаете стихов Баркова и хотите поступать в университет. Вот странно!». Любить-то мы Баркова любим, но мало что о нем знаем.
А между тем личностью он был удивительной. Яркой и вместе с тем трагической. Что стоит хотя бы смерть его, о которой сложены легенды! По первой легенде, изустной, пьяный Барков упал в выгребную яму и там утонул, успев крикнуть: «Жил грешно и умер смешно!» По второй, приводимой энциклопедистами Брокгаузом и Ефроном, Баркова забили насмерть в публичном доме, и перед смертью он успел прошептать то же самое: «Жил грешно и умер смешно». Иван Семенович (а может быть, Степанович, в отчестве специалисты сомневаются) Барков родился в 1732 году в семье священника. Это было первой улыбкой судьбы. Великий греховодник -- из семьи святого отца! Поначалу ничто не выдавало в маленьком Иване будущего светоча отечественной словесности -- он хорошо учился, в поведении был, как выразился один из преподавателей, «средних обычаев, но больше склонен к худым делам». Иван пьянствовал, скандалил, ходил к нечестным женщинам, имел конфликты с полицией и в конце концов был отчислен из университета.
Жизнь хорошо побросала Ивана: был он и наборщиком в типографии, и писцом в канцелярии, и корректором, и переводчиком. И, конечно, неустанно творил. Литературоведы делят творческое наследие Баркова на две неравные части -- преходящую и вечную.
Или так: официальную и неофициальную. В официальной и преходящей -- басни, переводы древнегреческих авторов, эпиграммы на современников и мелкие сатиры -- все то, что никому сейчас не нужно и не интересно. А в памяти народной навечно остались «Лука Мудищев» (хотя некоторые исследователи сейчас и отрицают барковское авторство великой поэмы -- см. об этом следующую статью), сборник «Девичья игрушка».
Матерщинные стихи Баркова, где герои размахивают необычайных размеров гениталиями, используя их как орудия великой убойной силы, было бы неправильно назвать порнографическими или грубыми. Они милы и чисты в своей искренней веселости. Уже упоминавшиеся здесь энциклопедисты XIX века отмечают, что в барковской поэзии «. нигде не чувствуется острого и заманчивого соблазна; она отражает нормальную натуру и дикий, но здоровый быт.
Барков был сквернослов, какого не знает ни одна литература, но было бы ошибкой сводить его порнографию исключительно к словесной грязи. Опережая на много лет свою эпоху стихотворной техникой и литературным вкусом. наблюдательный и задорный Барков был. одним из первых представителей литературного пролетариата. Юмор Баркова заразительно весел. Ему нельзя отказать в некоторой роли в истории русской литературы не только как талантливому юмористу и литературному пересмешнику, но и как выразителю своеобразной психологической черты народности». Своеобразной психологической черты народности.
Умри, лучше не скажешь. Словом, Барков -- это наше все. Александр НИКОНОВ. ЕВГЕНИЙ И ЛУКА -- БРАТЬЯ ЕЗЕРСКОГО.
Г отовясь достойно встретить барковский юбилей, мы всего больше боялись одного: как бы не залить праздничным елеем колоритный образ уникального, неоднозначного поэта и гражданина. И обрадовались, когда нам прислали статью с сенсационной литературной версией: автор славнейшей на русском языке эротической поэмы вовсе не Иван Семенович (Степанович), а Александр Сергеевич. Вот оно -- то, что надо: воистину в духе неистощимого пересмешника Баркова. Как порадовались бы Семеныч (Степаныч) и Сергеич, видя, сколь глубоко и с каким неподдельным интересом вникают в тонкости их творчества российские литературоведы, журнал «Огонек» и его читатели. В списке русских эротических произведений едва ли не самое известное -- поэма «Лука Мудищев».
Академические справочники сообщают, что автором ее является литератор Иван Барков. Однако документальных подтверждений этому нет. Между тем беспристрастный анализ показывает, что Барков не мог сочинить такие стихи; кроме того, написаны они, несомненно, не в XVIII, а в XIX веке. Иван Барков, современник Михайлы Ломоносова и царицы Елизаветы Петровны, свои вирши слагал архаическим, присущим его времени стилем:. Но льзя ль довольну в свете быть. И не иметь желаньев вредных. Я захотел и в ад сойтить.
Чтоб п. там тени смертных. Этот стиль не имеет ничего общего с отточенными, «летящими» стихами «Луки Мудищева». Так же разительно отличается их словарь:.
Свои именья, капиталы. Спустил Луки распутный дед. Ни в одном бесспорно барковском произведении не встречается слово «капитал». Почему? Причина проста: не знал, не мог знать Барков этого слова.
Оно, как и многие другие слова поэмы, такие как «гастроном», «брюки», «штык-юнкер», «пожарная кишка», появилось в русском языке гораздо позже. Нельзя не заметить и то, что из многочисленных других сочинений Баркова ни одно не удержало читательского интереса до наших дней. Все они вошли в длинный ряд забытых или в лучшем случае полузабытых нецензурных стихов. В поэзии мат сам по себе, как, впрочем, и в прозе, неинтересен и сер, если используется только его «нецензурность», если он не включен в литературную игру. А серость недолговечна.
Так, даже в суровое советское время с очень прозрачными купюрами издавалась поэма А. Полежаева «Сашка». Цензура пропускала ее потому, что Полежаев считался жертвой режима Николая I, который сослал поэта в солдаты за сочинение и распространение «порнухи» среди армейских офицеров. Но и в те времена никто не рвался перечитывать похабщину, неумело подделанную под строфу «Евгения Онегина». Возникает вопрос: кто автор? Возьмем те же критерии. Язык.
Словарь неизвестного поэта огромен, речь льется плавно и широко. Виртуозная ритмика. Автор использует бессмертную «онегинскую» строфу, но не как жалкий плагиатор, а как хозяин. Чувствуется мастерская рука, уверенное и мощное перо.
Весь род Мудищевых был древний. И предки нашего Луки. Имели вотчины, деревни. И пребольшие елдаки<. >. Один Мудищев был Порфирий.
При Иоанне службу нес. Ведут Езерские. При Калке. Один из них был схвачен в свалке.
А там раздавлен, как комар. Задами тяжкими татар;. Зато со славой, хоть с уроном. Другой Езерский, Елизар. Упился кровию татар. Это кусок из незавершенной поэмы А.
Пушкина «Езерский», фрагменты которой появились в печати в 1836 году. Сходство настолько очевидно! Ясно, что неизвестный автор «Луки» или очень умело пародирует «Езерского», или.
те и другие стихи написаны одной рукой. Если «Лука» -- пародия, то он сочинен не раньше 1836 года и принадлежать Баркову уж никак не может. А если не пародия? И тогда в тексте обнаруживаются любопытные указания на Пушкина. Например: почему значительную часть «Луки» занимают подробные жизнеописания героев? Не потому ли, что правилом Пушкина было составление детальнейших биографий действующих лиц, причем нередко подаваемых в сочинении в ироническом тоне. Кстати, и свои собственные биографии, которые Пушкин начинал писать неоднократно, он непременно сдабривал иронией: «Несколько раз принимался я за ежедневные записки и всегда отступался из лености. Теперь некоторая театральная торжественность их окружает и, вероятно, будет действовать на мой слог и образ мыслей. Избрав себя лицом, около которого постараюсь собрать другие, более достойные замечания, скажу несколько слов о моем происхождении».
Эта тонкая, типично пушкинская ирония постоянно окружает и Евгения Онегина, и Езерского, и. героев «Луки».
Можно сказать, «тональность» всех этих произведений очень сходная. Разница лишь в том, что в «Луке» много мата.
Но, между прочим, и в иных других произведениях Пушкина его предостаточно. Вспомним хотя бы известную «Телегу жизни»:. С утра садимся мы в телегу;. Мы рады голову сломать. И, презирая лень и негу. Кричим: пошел, е. мать.
А «Гавриилиада»? А «Царь Никита и сорок его дочерей»? А прочие «озорные» стихи. Но вот удивительное дело: мат Пушкина особый. Он всегда использует его по делу, умело, точно. В письме к П. Вяземскому (1831) Пушкин жалеет о том, что его личный цензор Николай I не пропустил в «Борисе Годунове» матерщину -- французскую и отечественную. И мы теперь можем только горько пожалеть о каких-то неведомых нам строфах из гениальной драмы.
Нет сомнения, что они были к месту. А нет ли в «Луке» каких-либо слов, характерных исключительно для поэзии Пушкина? Есть! В свое время критики укоряли поэта за злоупотребление словечком «уж». И точно, уж очень любил его поэт.